30 ноября. Утро.

В пригороде Лондона дул сильный ветер, скоро наступит зима, солнце все реже будет радовать нас своим теплом, все чаще будет идти снег. Скоро все вокруг опустеет, деревья будут стоять в снегу, все будет пугать своей белизной и привлекать одновременно. Это время года невозможно описать словами. У этого периода много загадок, плюсов, но помимо этого он имеет и много минусов, ни одно время года без них не обходится. Сегодня в первый раз за это время пошел снег. Мелкие снежинки покрывали крышу домов и всего, что находилось на земле.
Около дома заместителя министра раздался хлопок трансгрессии. Алистер Адиссон стоял напротив дома и разглядывал его. Он давно не видел Флэйм и волновался, первые дни он старался не обращать на это внимания, но потом тоска стала просто невыносима. Он долго пытался понять, почему ему так тоскливо и плохо без нее. Он не думал, что когда-нибудь это произойдет с ним и всячески отвергал эти мысли, загонял их глубже, но ничего не получалось. Он не хотел признавать этого, ему от одной этой мысли становилось не по себе, такого быть просто не может. Алистер, естественно никому об этом не рассказывал, только то, что он испытывает ранее незнакомые для него чувства, могло повергнуть некоторых людей в шок. А то, что эти чувства к Гриффиндорке так вообще, лучше об этом ничего не говорить никому. Люди могут неправильно его понять. Но, он пока не был до конца уверен в том, что именно он испытывает к ней, вроде бы с одной стороны хочется ее оберегать от всего, и находиться с ней рядом, а вот с другой стороны абсолютно противоположные чувства, временами она его жутко бесила. А может, он просто питает к ней симпатию, и все? Когда часто общаешься с человеком, он становится тебе дорог и ты можешь не так истолковать свои чувства. Так что же испытывает Алистер? Как знать, как знать…
Он долго не решался войти в дом, мало ли, что его в нем ждало. Он никогда не ладил с Адамсами и вообще сомневался, стоит ли ему приходить в этот дом. И все же, беспокойство взяло верх над всеми его остальными чувствами, иначе бы он сейчас не стоял здесь. В нем зародилось какое-то новое чувство, наверное, это было ожидание. Ведь неизвестно, как его примут в этом доме, да и вообще, неизвестно, дадут ли ему переступить порог дома. Совладав с собой, и приняв самое равнодушное выражение лица, постучал. Может, все получится и его допустят в комнату Флэйм?

30 ноября. Утро.

Алистер увидел девушку на пороге и предположил, что это может быть мать Флэйм. Да, но кажется я уже нашел. Вы, должно быть, мать Флэйм? Его губы на равнодушном лице изобразили некоторое подобие улыбки. Разговаривать на пороге он не любил никогда, но здесь не стоит диктовать свои правила, его главной задачей является попасть в комнату Флэйм и увидеть ее.

30 ноября. Утро.

А вот сейчас он понял, что она не знает его, но наверняка она знает его семью. Но, придется сказать ей свое имя, иначе она его не пустит в дом. Я - Алистер Адиссон. Больше он ничего не ответил, так как, она в принципе больше ничего и не спросила.

30 ноября. Утро.

Такой реакции он и ожидал. Но уходить Алистер не торопился, он испробует все пути, чтобы увидеть Флэйм. Можете прогонять меня сколько угодно, я не уйду. Я пришел, чтобы увидеть вашу дочь, и не уйду, пока не сделаю этого. Его выражение лица не изменилось, но голос стал более решительным.

30 ноября. Утро.

Спокойно посмотрел на женщину, но глаза бегали из стороны в сторону. Ему было необходимо поговорить с ней, но как убедить мать разрешить ему пройти в дом? Нужно было быстро думать, как это сделать.
-Мне необходимо увидеть ее, хотя бы просто убедиться, что она в порядке. Я все прекрасно понимаю, но должен лично убедиться в этом, так же я понимаю ваши чувства, но...я тоже волнуюсь. Он сказал правду, Алистер действительно беспокоился за нее. Но вот как это объяснить ей?!

30 ноября. Утро.

А вот это ему не понравилось, но он старался не подавать виду, он пришел для того, чтобы увидеться с Флэйм и должен сделать все, чтобы это произошло. Слегка сузив глаза посмотрел на Эрику.
-Думаю, достаточно будет моей клятвы? Он никогда не говорит ничего просто так, а уж если поклянется, то никогда не нарушит клятву.